“Сыны мира признают рассеянность невинною, а святые Отцы признают её началом всех зол. Человек, преданный рассеянности, имеет о всех самых важных предметах, очень лёгкое, самое поверхностное понятие. Рассеянный обыкновенно непостоянен: его сердечные ощущения лишены глубины и силы, а потому они непрочны и кратковременны. Как мотылёк порхает с цветка на цветок: так и рассеянный человек переходит от одного земного удовольствия к другому, от одного попечения к другому. Рассеянный чужд любви к ближнему: равнодушно смотрит он на бедствие человеков, и легко возлагает на них бремена неудобоносимые. Скорби сильно действуют на рассеянного, именно потому, что он не ожидает их. Он ожидает одних радостей. Если скорбь сильна, но скоропреходяща: то рассеянный скоро забывает её в шуме развлечений. Долговременная скорбь сокрушает его. Рассеянность сама карает преданного ей: временами всё прискучивает ему, – и он, как не стяжавший никаких основательных познаний и впечатлений, предаётся томительному, бесконечному унынию. [...] Рассеянный подобен дому без дверей и затворов: никакое сокровище не может быть сохранено в таком доме; он открыт для татей, разбойников и блудниц. Рассеянная жизнь, наполненная житейскими попечениями, доставляет человеку дебелость, наравне с [обильным и частым] питанием. Такой человек прилеплен к земле, занят одним временным и суетным; служение Богу делается для рассеянного предметом посторонним; сама мысль об этом служении для него дика, полна мрака, невыносимо тягостна. Внимательная жизнь ослабляет действие на человека телесных чувств, – изощряет, укрепляет, образует действие чувств душевных. Рассеянность, напротив того, усыпляет действие душевных чувств: она питается непрерывным действием чувств телесных. Тщетно рассеянные приписывают невинность жизни рассеянной! Этим они обличают злокачественность недуга, их объемлющего. Их недуг так велик, так притупляет чувства души, что душа, болеющая им, даже не ощущает своего бедственного состояния. [...] Исполнение обязанностей частных и общественных не входит в состав рассеянности: рассеянность всегда соединена с праздностью, или с такими пустыми занятиями, которые безошибочно могут быть причислены к праздности.” (О рассеянной и внимательной жизни). 138/1*373-375.
См. Суета; Внимание к себе – упражнение; Уныние; Люди – малые животные моря; Самооправдания; Мечтательность; Страсти живут тайно в людях
