“Настоящий Учитель (Садгуру) не становится той «обителью утешения», где отпускаются все грехи в обмен на личную преданность. Гуру не готов играть роль ласкового любовника или папы, который прощает любой каприз или шалость. Учитель, достойный называться учителем, не только передаёт нам экстатический опыт богопознания, опыт не-двойственной Истины. Он учит нас правильно жить в этом мире, являясь образцом совершенства, образцом святости в мире, где не осталось ничего святого. Подлинный гуру отвергает восхваления, подношения и поклонения, он не желает себе ни комфорта, ни удовольствий, ни славы. Он – слуга всем, он расходует себя без жалости, он забывает о себе, трудясь ради Истины.” 158*110.
“Шанкара даёт исчерпывающее определение Гуру в своей знаменитой роботе «Упадеша-сахасри». «Ачарья – это тот, кто запоминает и понимает утверждения и отрицания, кто наделён спокойствием, самообузданием и милосердием, кто знает тексты священной традиции, кто отверг наслаждения видимые и невидимые, кто непривязан к действию, знающий Истину, пребывающий в Истине, не нарушающий правил поведения». (Упадеша-сахасри, Гадья-бандха 1,6). Садгуру не делает сам себя таковым, но избирается божественной Благодатью. Его милосердие – не показная сентиментальность, он движим нераздельной любовью к Богу, и поэтому его сострадание безличностно, не-двойственно. К ученикам он относится не как новоявленный хозяин к свом пленникам, но как садовник к своему растению, не порабощая, а бережно взращивая, ненавязчиво поддерживая, очищая, с заботой наблюдая и защищая, приобщая их той нераздельной, божественной любовью, которая способна творить только добро.” 158*112.
“...Садгуру ждёт от учеников служения не там, где создана стерильная обстановка ашрама, не в весёлом и дружном коллективе, но в одиночестве, в неизвестности, когда неясно, что делать дальше, во мраке непредсказуемого, обезображенного мира, где ученик уязвим, незащищён, открыт и постоянно рискует...” 158*113.
“...Тот Гуру, о котором пишут древние санскритские тексты, подобен апостолам первых христианских общин, он испытывает отвращение к заботам о самом себе, он изначально отверг личный комфорт и убрал себя из списка приоритетов. Истинный Гуру узнаётся по тому бремени служения, которое он ежедневно принимает на себя, по тем добрым плодам, которыми являются его ученики, живые люди, явно восходящие от заблуждения к Истине, от страстей и злодеяний к мудрости и благочестию.” 158*145.
“Если сегодня ещё существуют истинные учителя, подобные учителям древности, – это люди, чьё водительство не имеет ничего общего ни с доминированием, ни с сентиментальностью, ни с пропагандой, ни с коммерцией. Это – те неизвестные миру подвижники, кто скорее занят самоуглублённым внутренним деланием, чем «работой с людьми». Это – те незаметные, ничем не выделяющиеся чернорабочие Бога, кто не прерывает свой собственный духовный путь под предлогом спасения человечества. Истинные учителя всегда имеют малое число учеников. Садгуру – это, в первую очередь, образец этической чистоты и святости, а только затем уже искусный оратор, психолог, мастер, носитель некоего знания или экстатического духовного опыта.” 158*157.
См.: Садгуру.