“...Нашей добычей должны стать наши слабости и предрассудки, которые одновременно являются слабостями и предрассудками нашего времени. Чтобы достичь успеха в охоте за нашими слабостями, мы должны, однако, прежде изучить и познать их повадки; тогда нам будет не столь трудно поставить на них ловушки и поймать их в символический капкан... Это – центральное требование нашего времени, наш единственный шанс изменить Status quo собственного бытия.” 124*30.
См.: Слабости – целая система средств, помогающих вам опуститься; Выслеживание самого себя; Предрассудки; Изменение бытия.
“...охотник совершенствует осознание, используя второе внимание, чтобы уловить внутренние чувства и фантазии и необычные внешние сигналы из окружающего мира. Он чувствует сигналы от внешних явлений и неизвестных частей самого себя прежде, чем они заставят себя воспринимать. Он следует [интуиции] и поддерживает иррациональное и невероятное, принадлежащее нагвалю, то есть бессознательному. Он знает, что сила его состоит в поимке и отслеживании своих двойных сигналов, внутренней противоречивости снов, фантазий и симптомов.
Во взаимоотношениях он замечает собственные двойные сигналы: необъяснимые изменения в интонации своего голоса, движениях рук – все те сигналы, которые не совпадают с тем, что он говорит. Он замечает подобные несовпадения и в окружающих. Это - добыча, за которой он охотится, и сила, необходимая, чтобы приблизиться к собственным возможностям.” 121*91.
См.: Осознание; Внимание второе; Нагваль; Сновидение наяву.
“...чтобы обрести силу, необходимо наилучшим образом использовать весь свой опыт. Это, с свою очередь, означает, что нам следует стремиться как можно больше воспринимать. Именно такое стремление к восприятию и представляет собой охоту на силу, но, поскольку сила является неосязаемым и непредсказуемым противником, жизнь воина превращается в бесконечный вызов.
Воин живёт вызовом, поэтому его жизнь является отточенной стратегией.” 125*165.
См.: Сила (личная сила); Восприятие; Вызов; Стратегия воина.
“...более продвинутый активный ученик [...] подвергается опасности с трёх сторон и может быть сбит с ног тремя способами.
1. Вся его природа подвергается повышенной стимуляции из-за наличия его внутренних контактов и духовных сил, с которыми он соприкасается; это таит в себе реальную опасность, так как он пока едва ли знает, как себя вести, и редко осознаёт, сопутствующий риск.
2. Люди, с которыми он работает, в свою очередь, представляют для него проблему. Их жадность, их низкопоклонство и превозношение, а также их критицизм застят ему путь. Поскольку он недостаточно отстранён и духовно продвинут, он бестолково бредёт в облаке мыслеформ, сам этого не зная. Так он сбивается с пути и отходит от своего первоначального намерения, опять-таки сам того не зная.
3. Его скрытые слабости должны проявляться под давлением работы, и он неизбежно время от времени вызывает признаки надлома, если я вправе употребить это слово. Личностные недостатки укрепляются по мере того, как он старается осуществить свой конкретный вид служения миру. Я говорю о служении по собственной инициативе, определяющемся личностной амбицией и любовью к власти, даже если это распознаётся лишь частично или вовсе не распознаётся. Человек, естественно, находится в напряжении и – как тот, кто поднимает тяжёлый груз в гору – чувствует точки напряжения и обнаруживает тенденцию к упадку сил или снижению своего идеала в угоду своим слабостям.
Ко всему этому следует добавить напряжённость самого времени и общее несчастливое состояние человечества. Они подсознательно влияют на всех учеников, на всех, работающих сейчас в мире. [...] Некоторые, более сильные и координированные, ощущают давление всей личности, их чуткая психическая природа отзывается и на нужду, и на теорию плана; они осознают свои по-настоящему ценные качества, знают, что им брать, что дать. Однако они ещё настолько полны тем, что называется личностью, что их служение постоянно и неизменно сбивается в колею этой личности и как следствие, окрашивается их личностными реакциями, их симпатиями и антипатиями, их индивидуальными жизненными тенденциями и привычками.
Последние, в конце концов, предъявляют свои притязания, и тогда имеем работника, делающего хорошее дело, то тут же сводящего его на нет своей неосознанной обособленностью и индивидуалистическими методами. Это означает, что такой работник собирает вокруг себя только тех, кого он может подчинить и кем может руководить.” 52*564-566.
См.: Ученичество; Медиумизм; Мыслеформы; Намерение (невоплощённое намерение – это пустое намерение); Слабости – целая система средств, помогающих вам опуститься; Личность (ложная личность); Человечество себялюбиво и порочно; Пороки (изобретение собственных способов духовного развития).
“...Ошибки не имеют значения; страдает только преходящая личность. Что имеет значение, так это отсутствие устремлённости, неспособность прилагать усилия и неумение усваивать урок, которому учит неудача. Если же неудача рассматривается как ценный урок, если ошибка воспринимается как сигнал предупреждения, могущий предотвратить беду, и если ученик никогда не теряет времени в пустом отчаянии и бесполезном самоосуждении, тогда [...] конечный успех неизбежен.” 54*295-296.
См.: Уныние; Препятствия являются нормой жизни; Слабости – целая система средств, помогающих вам опуститься; Недостатки суть лучшие наши учителя; Усилия.
“...маленьким людям нужны маленькие добродетели [...]
Они пробуют хвалить мне маленькую добродетель и привлечь меня к ней; в тик-так маленького счастья хотели бы они увлечь мою ногу.
Я хожу среди этих людей и дивлюсь: они измельчали и всё ещё мельчают – и делает это их учение о счастье и добродетели.
Они ведь в добродетели скромны, ибо они ищут довольства. А с довольством может мириться только скромная добродетель.
Правда, и они учатся шагать по-своему и шагать вперёд; но я называю это ковылянием. – И этим мешают они всякому, кто спешит.
[...] Но много лжи у маленьких людей.
Некоторые из них обнаруживают свою волю, но большинство лишь служит чужой воле. [...]
Сколько вижу я доброты, столько и слабости. Сколько справедливости и сострадания, столько и слабости.
Все они круглы, аккуратны и благосклонны друг к другу, как круглы, аккуратны и благосклонны песчинки одна к другой.
Скромно обнять маленькое счастье – это называют они «смирением»! и при этом они уже скромно косятся на новое маленькое счастье.
В сущности в своей простоте они желают лишь одного: чтобы никто не причинял им страдания. Поэтому они предупредительны к каждому и делают ему добро.
Но это трусость – хотя бы и называлась она «добродетелью». [...]
Добродетелью считают они всё, что делает скромным и ручным; так превратили они волка в собаку и самого человека в лучшее домашнее животное. [...]
Но это – посредственность; хотя бы и называлась она умеренностью.” («Так говорил Заратустра»). 103*120-122.
См.: Добродетели заурядного человека; Большинство развивается медленно; Люди; Слабости – целая система средств, помогающих вам опуститься; Жалость к себе.
